Маер И. Б.

Легенда о бесовском камне Марьина лога

Было это недалеко от Барзаса, еще в те времена, когда селились по берегам рыбной да богатой реки крестьяне беглые, старообрядцы. Целыми семьями селились, хуторами. Жила на окраине небольшого хутора вдовая поселянка Марья. Сказывают, бедно жила. И раньше-то в семье ни туеса лишнего не было, ни кадки. А как муж помер, и вовсе тяжело ей пришлось. Вот и дом обветшал, осел, и кровлю некому починить, и забор повалился. И в доме - шаром покати.

А год тогда выдался холодный да голодный, неурожай на всё – ни в поле, ни в лесу ничего. Даже рыба и зверь в тот холодный год куда-то ушли. Что зверь – цыплята расти не хотели, так и бегали по двору заморышами.

Вот как-то однажды в теплый денек управилась Марья со своим крохотным хозяйством да пошла в лес за травами и малиной. Весь-то день ноги била, под каждый кустик заглянула, с каждым деревом поздоровалась, у каждого пригорка поживки спросила, да не нашла ничего. Домой возвращаться – ан нет тропинки. Плутала-плутала Марьюшка, да без сил опустилась около рябинки одной и заплакала:

- За что мне такая недоля? Али прогневила кого, дак пусть не взыщет, не хотела ничего плохого, Лешак проклятый, полдня по лесу кружит, домой не пущает. Как же мне теперь-то быть? И пожаловаться-то мне горемычной, некому, и детей моих, сиротинушек, присмотреть будет некому.

- А ты не плачь, а возьми вот эту рябиновую веточку и домой иди – вон тропинка-то, – вдруг услышала Марья за своей спиной. От страха сама не своя повернулась вдовушка, а перед ней Девица-огневица красы невиданной: платье на ней из зеленого бархата с кружевными рукавами и воротником, а волосы – как у цветов Жарков, что ни прядь, то лепесток, в одной руке веточка рябиновая, а в другой – корзинка с грибами да ягодами.

- Возьми, Марьюшка, подарки мои и не обижайся на дядьку моего, Лешего, не со зла он тебя кружил – помочь хотел, да сам забыл, куда вел, старичок он стал совсем.

Пуще прежнего испугалась Марья, стала благодарить лесную хозяйку, а та и говорит:

- Давно мы, Марьюшка, за тобой наблюдаем, вот дядька и предложил показать тебе камень чудесный. Коли бескорыстному человеку в руки попадет, то добра принесет, а завистливому да жадному – горе от него сделается. Бери, Марья, сколько хочешь этого камня. Крепче его никакого другого нет. Да только смотри, про место это заповедное никому не сказывай.

Повернулась Марья назад, а на краю поляны утес небольшой как из-под земли вырос.

Стала Марья на том утесе камень крушить да домой помаленьку носить, а Девицу-огневицу добрым словом вспоминать. За лето выстроила она новую печь да ряж у избы поправила, вдоволь грибов да ягод запасла. И зажили Марья с ребятушками по-новому, по-хорошему.

А по соседству жили дед Гордей с бабкой Глафирой. Вроде люди как люди, всё как у всех. И как у всех, в тот год ничего не уродилось у бабки Глафиры, а дед впустую бродил по лесу в поисках лесных запасов. Вот увидал дед Гордей, что у Марьи полны снизки грибов по двору развешаны, и удивился:

- Где это ты, соседка, столь грибов нашла?

- Да, почитай, всё леточко по лесу брожу, вот грибочек за грибочком, ягодка за ягодкой – так и наготовила запасов. – отвечает Марья. – Хочешь, и тебе отсыплю грибочков?

Наполнила Марья деду Гордею лукошко грибами. Поблагодарил ее сосед и восвояси ушел. А по дороге всё на ряж новенький каменный оглядывался. Дома старухе своей всё как есть рассказал да про ряж с печкой не забыл, мол, где это Марья такой камень дельный нашла… Бабка Глафира всю ночь завистью горела, а на утро созрела:

- Пойду, выспрошу у Маньки, куда она все время ходит, и про каменный ряж, и про печку новую тоже спрошу.

Пришла бабка, а Марья отшучивается, мол, еще муж покойный печку сложил, да не доделал, а сейчас сама там подмазала, здесь подправила да дождичком прибрызнуло, вот и показалось соседям, что избенка как новая. Ничего не добилась баба Глаша, пришла домой с корзинкой дареной смородины. На другое утро собирает она деду котомку:

- Ступай, дед, да проследи, куда Марья за грибами и ягодами ходит, глядишь – и камень чудесный покажет, сама того не желая.

Вот управилась Марья по хозяйству, накормила детей и в лес отправилась. Денек теплый да тихий, комарики веселые звенят, белочки с ветки на ветку скачут. И так хорошо Марьюшке, что разулыбалась она, разрумянилась да песенку тихонько запела. Вдруг веточка хрустнула, сорока вспорхнула, белка поскакала – невдомек Марьюшке, что следят за ней глаза зоркие да завидущие. И кажется бедняжке, что это лес приветствует ее, песенке веселой подпевает. А дед не отстает, за кустами прячется, за Марьюшкой поспевает.

Набрала Марья трав разных целебных, грибов да ягоды, поблагодарила, как обычно, Девицу-огневицу да рябину-подружку, которой любую беду-тяготу доверяла, и в обратную дорогу собралась, как всегда, камешек на заветном утесе отколола да в коробок положила. Домой пришла довольная, дары лесные, как положено, прибрала.

Живет Марьюшка, не тужит. Так и лето прошло, вот и зиму лютую проводили, и весну-трудолюбицу отправили…

Пошла как-то Марьюшка в заповедный ложок, навестить рябинушку-заступницу, проведать ложок благодатный, а там… вся трава истоптана, ягодные кусты переломаны, а утес заветный весь по камешку разобран. Расстроилась Марья, аж дух перехватило. Опустилась она у своей дорогой рябинки и слезами залилась.

- Так-то ты, Марья, дарами моими распорядилась! – услышала она тотчас. Подняла глаза – Девица-огневица перед ней стоит. В одной руке веточка рябиновая, а в другой руке корзина с цветами жарками.

- Прости меня, хозяйка лесная, не углядела я, не уберегла заветный ложок, - расплакалась Марья.

- Не заметила ты, как проследил за тобой жадный злой человек, это он разграбил мои лесные кладовые, порушил всю красоту дома моего. За это накажу твоих злых соседей и всех, кто со злом пришел в мой драгоценный лес. Вот тебе веточка рябиновая, она тебя от гнева моего спасет и сбережет, только не приходи сюда больше, не ищи у меня защиты.

Вернулась Марья домой, а хутор-то весь огнем объят. Дома соседние полыхают да на глазах рушатся, и заливают люди пожар, а залить не могут. Так и сгорел весь хутор, кроме Марьиного дома.

Люди-то Марью во всем и обвинили, а камень тот прокляли, так и говорили – дьявольский. Сколько потом ни пробовали тот камень в хозяйстве использовать, ничего не получается, рассыпается он в руках, вот только что горит – ярче лучины, даже от солнца занимается. Назвали его барзаситом, а по-научному - спропелитом. Только и печки топить им люди боятся. Вдруг Девица-огневица и теперь еще обижается.